Вице-президент Спиро Агню сидел на трибунах, тогда как президент Ричард Никсон смотрел телевизионную трансляцию в Овальном кабинете. Вначале в Белом доме планировалось, что Никсон пообедает с астронавтами Apollo 11 вечером перед стартом, но планы изменились, когда в прессе процитировали слова доктора Чарльза Берри, главного врача экипажа, о том, что всегда остается шанс на то, что президент ненароком окажется носителем вирусов простуды. Армстронг, Олдрин и третий член экипажа Майк Коллинз считали эти опасения медиков просто абсурдными, особенно если учесть, что двадцать или тридцать человек – помощники, персонал, работающий с космическими скафандрами, техники тренажеров – ежедневно находились с ними в контакте.

Две тысячи аккредитованных репортеров наблюдали за стартом из помещения для прессы в Космическом центре имени Кеннеди. Из них 812 приехали из других стран, при этом 111 были из Японии. Около двенадцати журналистов прибыли из стран советского блока.

Посадка на Луну была глобальным событием для всего мира, и почти все человечество ощущало, что оно стирает границы, поставленные политикой. Британские газеты выделяли новости о старте двух– и трехдюймовыми шрифтами. Из Испании от Evening Daily Pueblo, несмотря на ее критику международной политики США, приехали двадцать пять победителей конкурса, чью поездку на мыс Кеннеди полностью оплатили организаторы. Голландский автор передовицы назвал свою страну «помешавшейся на Луне». Чешский комментатор отмечал: «Это Америка, которую мы любим и которая так отличается от той, что ведет войну во Вьетнаме». Популярная немецкая газета Bild Zeitung отметила, что семеро из пятидесяти семи руководителей работ по проекту Apollo имели немецкое происхождение; газета пришла к несколько шовинистскому заключению: «12 процентов отдачи с Луны “сделаны в Германии”». Даже французы назвали Apollo 11 «самым великим приключением в истории человечества». Двадцать две страницы приложения к France-Soir разошлись тиражом в полтора миллиона копий. Французский журналист изумлялся таким высоким интересом к посадке на Луну «в стране, где люди так устали от политики и международных дел, что их обвиняют в том, что они заботятся только об отпусках и сексе». Московское радио включило в свои выпуски новости со старта. «Правда» поместила фотографии с мыса Кеннеди на первую страницу, подписав под изображением экипажа Apollo 11 «эти три храбрых человека».

Но не вся пресса была настроена доброжелательно. В Гонконге три коммунистические газеты напали на экспедицию как на прикрытие американской неспособности выиграть войну во Вьетнаме и заявили, что посадка на Луну – это попытка «распространить империализм в космос». Другие выдвигали обвинения в том, что материализм американской космической программы навсегда разрушит чудо и прекрасные божественные качества таинственной Луны, которые окутывали ее со времен, запечатленных в легендах. После того как люди осквернят Луну отпечатками своих ног и шанцевыми инструментами, кто сможет найти романтичными строки поэта Джона Китса: «Что такого в тебе, Луна, что ты так трогаешь мое сердце?» Приобщившись к технологическому чуду первых телекоммуникационных спутников, запущенных ранее в том же десятилетии, около американского посольства в Сеуле, столице Южной Кореи, перед огромным экраном размером на всю стену разместились 50 000 корейцев. В Варшаве в американском посольстве собрался полный зал поляков. Проблемы с находящимся над Атлантикой спутником Intelsat III компании AT&T не позволили обеспечить прямую трансляцию в Бразилию (как и во многие другие части Южной Америки, Центральной Америки и Карибского региона), но бразильцы слушали ее по радио и покупали специальные выпуски газет с новостями. Из-за проблем с Intelsat временная импровизированная трансляция по всему миру с запада на восток шла с двухсекундной задержкой.

Незадолго до старта ракеты комментатор информационных выпусков CBS Эрик Севарейд так описывал эту сцену телевизионной аудитории Уолтера Кронкайта[4]: «Уолтер… пока мы сегодня здесь сидим… Думаю, что [английский] язык меняется… Как мы теперь будем говорить “высокий, как небо” или “небо – это предел”? Что это теперь значит?»

Но нигде на всем земном шаре возбуждение и восторг не достигали таких вершин, как на территории Соединенных Штатов. В восточном Теннеси фермеры с табачных плантаций собирались вокруг карманного транзисторного приемника, чтобы всем вместе пережить этот значительный момент. В гавани Билокси, штат Миссисипи, ловцы креветок ждали на причале, чтобы услышать, оторвался ли Apollo 11 от земли. В академии военно-воздушных сил в Колорадо Спрингс, где занятия в 7:30 утра были отменены, пятьдесят кадетов собралось вокруг одного маленького телевизора. В круглосуточном казино в отеле Сизаре Палас в Лас-Вегасе столы для блек-джека и рулетки стояли пустыми, а все игроки, как завороженные, стояли перед шестью стойками с телевизорами.

Множество свидетелей, собравшихся на мысе Кеннеди и вокруг него, на острове Мерритт, в Тайтусвилле, на реке Индиан, в Коко-Бич, Сателлит-Бич, Мельбурне, по всей территории округов Бревард и Осцеола и даже в Дайтона-Бич и Орландо, приготовились лицезреть одно из самых колоссальных зрелищ в истории человечества.

Певица из Джексонвилла, штат Флорида, миссис Джон Йоу, жена биржевого брокера, трепетала от волнения, когда говорила: «Я вся дрожу. У меня слезы на глазах. Это начало новой эры в истории». Разбивший свою стоянку в маленькой бухте в Тайтусвилле Чарльз Уокер, студент того самого университета Пердью, где учился и Армстронг, сказал журналисту: «Это как будто бы люди вновь придумали огонь. Возможно, его свет теперь соберет всех нас вместе». На трибунах для особо важных гостей, расположенных ближе всего к стартовому комплексу, Р. Саржент Шривер, посол США во Франции, который был женат на Юнис Кеннеди, сестре погибшего президента Кеннеди, призвавшего страну к покорению Луны, заявил: «Как красиво! Красные струи огня, синева небес, белый пар – все эти цвета! Представьте только себе, как эти парни сидят внутри, участвуя в этой немыслимой скачке. Невероятно!»

Комментатор CBS Хейвуд Хейл Браун больше всего известный по своим грубоватым спортивным репортажам, разделил впечатления от старта с несколькими тысячами человек, разместившимся вдоль пляжа Коко-Бич, который находился где-то в 24 км от стартового комплекса. Он сказал десятимиллионной аудитории Кронкайта: «На теннисном матче вы стреляете глазами туда-сюда. На старте ракеты вы просто смотрите все выше и выше, ваши глаза уходят вверх, ваши надежды уходят вверх, и, наконец, вся толпа людей, как какой-то огромный многоглазый краб, смотрит все выше и выше, и все это в полной тишине. Когда ракета отрывается от земли, раздается негромкое «Аааааах!», а потом все только стоят, смотрят и следят за ней глазами. Если хотите, это была поэзия надежды, невысказанная, но заметная по сосредоточенным выражениям лиц людей, когда они следили глазами за уходящей вверх ракетой».